Тигриные глаза - Страница 90

Дженни заглянула ей через плечо.

— А ты уверена, что автор письма не попросил кого-то другого написать адрес?

— Тогда кому-то еще стало бы известно о нем, а это рискованно.

— Ты думаешь, это мужчина? — спросила Плам.

— Не обязательно, — сказала Лулу.

— Как еще можно узнать что-нибудь из этого проклятого письма? — Выдержка начинала изменять Плам.

— А как насчет Клары Стивене — того графолога, для которой я печатала одно время? Она определяет характер людей по почерку при их приеме на работу. Клара может помочь нам составить психологический портрет того, кто писал.

Телефона в студии не было, и Лулу бросилась вниз в спальню Плам, волоча за собой Вольфа.

Бледная как полотно Плам глядела на Дженни.

— Я ничего не могу поделать со своим страхом. Хоть бы Бриз поскорее вернулся. — Ее охватил ледяной озноб. — Этот дом, конечно, надежен, как крепость. Во всяком случае, в этом заверяет страховая компания, ведь мы держим здесь ценные картины. — Плам знала, что все окна в доме защищены стальными жалюзи, а сигнализация подключена к полицейскому участку, расположенному в двух шагах, на Олбани-стрит. — Но я все равно боюсь, Дженни.

— Может быть, это не так опасно, как тебе кажется, — пыталась успокоить ее Дженни. — Может быть, кто-то просто хочет, чтобы ты бросила свои поиски. Мне не верится, что кто-то собирается убить тебя. Тебя просто хотят запугать.

— Тогда они добились своего. — Такой страх Плам испытывала впервые с тех пор, как начала свое расследование. Тогда в Нью-Йорке Бризу почти удалось убедить ее, что письмо с угрозой было чьей-то глупой шуткой. Но два письма, и, как видно, от одного и того же отправителя, полученные в разных странах, вряд ли могли быть проделкой шутника.

"Может, Бриз был прав, — думала Плам. — Может, мое стремление разоблачить тех, кто фабрикует подделки, действительно чревато… опасными последствиями».

Она молча повернулась к Дженни, и они обнялись, только на этот раз уже Дженни утешала Плам, забыв свои гневные слова, которые в сердцах говорила только что.

В дверях студии появилась Лулу.

— Клара говорит, что мы можем приехать прямо сейчас, но нам надо поторопиться, она собирается в театр. — На лице у нее появилась жалобная гримаса. — Извини, Плам. Вольфа стошнило на твое кружевное покрывало. Мне лучше отвезти его домой.

Клара Стивене, маленькая, ухоженная и тихая, жила в Челси в таком же маленьком, ухоженном и тихом доме с террасой, который, очевидно, стоил немалых денег.

В маленькой гостиной Плам с Дженни молча примостились на цветастые стулья и уставились на графолога в халате из розового атласа и роговых очках. Она положила конверт на маленький дамский столик и рассматривала его через лупу, которая зависала над словами, написанными черной шариковой ручкой:

...

Плам Рассел
129 Честер-террас,
Риджечтс-парк
Лондон С31 6ЕД

Наконец Клара Стивене проговорила:

— Это симпатичный почерк, свободно струящийся по листу. Скорее всего он принадлежит мужчине. Я могу определить это по размерам пальцев. Это, безусловно, умный и решительный человек, пытавшийся скрыть свой почерк.

— Вы хотите сказать, что почерк не изменен? — с надеждой спросила Плам.

— Только слегка. Характерные особенности остались теми же самыми — как, например, вот эта Т, красующаяся в слове «террас». — Она отложила лупу и ткнула в конверт серебряным ножом для бумаг. — Поскольку буквы усиленно клонятся влево, можно предположить, что обычно он пишет их прямо или с правым наклоном. Ну а поскольку такую великолепную букву Т с основанием, заведенным слева до верха, нельзя написать с правым наклоном, то можно предположить, что обычно эта рука пишет без какого-либо наклона. — Миссис Стивене посмотрела на Плам. — Это быстрая и плавная рука человека с гибким умом, привыкшего манипулировать идеями, быстро приспосабливая их к своим целям. — Словно загипнотизированная, Плам неотрывно следила за кончиком серебряного ножа, перебегавшего от буквы к букве. — Формы букв не отличаются особой оригинальностью. Эти вытянутые и угловатые буквы, похожие на иглы, имеют зловещий вид… А в этих крючках есть что-то претенциозное, что заставляет меня подозревать скрытую агрессивность, алчность и опасность. — Она вернула конверт Плам. — Я уверена во всем, что я только что сказала вам. Но можно еще немножко пофантазировать, если хотите. В вашем случае любая смелая догадка может о казаться полезной.

— Вы, наверное, единственная, кто способен помочь мне в этом деле, — проговорила Плам.

Хотя в комнате было тепло, Клара Стивене поплотнее запахнула халат, словно защищаясь от ветра, и посмотрела на Плам.

— Для этого человека скорее всего характерны навязчивые состояния и злые намерения… Внешне он представляется дружелюбным, но внутри у него явно сидит ущербность. — Поколебавшись, она продолжила:

— И думаю… он может оказаться… неспособным отличить, где зло, а где добро.

— Что вы имеете в виду? — тихо спросила Плам. Вместе с сожалением в голосе миссис Стивене ясно прозвучало предостережение:

— Он может быть психопатом.

— Мне не хватало только психопата! — Черный «Порше» Плам с визгом огибал Слоан-сквер.

— Сбавь скорость, не то мы свернем себе шею, — посоветовала Дженни.

— Мне лучше обратиться в полицию.

— Конечно, тем, кто на виду, часто грозят смертью всякие глупые идиоты.

— Пусть решает полиция.

В полицейском участке на Олбани-стрит, дежурное помещение которого было отделано темным кедром, а одну из стен украшала огромная серебряная эмблема муниципальной полиции, Плам рассказала дружелюбно настроенному дежурному констеблю гораздо больше, чем собиралась. В конечном итоге она выложила всю свою историю, включая даже свои сомнения по поводу поведения Ричарда Степмана в Париже.