Тигриные глаза - Страница 109

109

— Что это может быть?

— Какой-то небольшой объект, который художник пририсовывает на картине вместо своей подписи или вместе с ней. Подлинные голландские картины зачастую имеют образную подпись — Змейку, муху или моллюска. — Плам бросила на стол свою салфетку и встала. — Поль, пойдем ко мне и заглянем в мое досье.

— Я не могу оставить детей. Плам вздохнула и села-Все равно при свече мне не удастся рассмотреть диапозитивы, черт возьми!

В этот момент вновь вспыхнула электрическая лампочка.

— Я собрался закончить этот вечер по-другому…

— У нас еще будет время, дорогой. Я принесу диапозитивы.

Путаясь в плаще и резиновых сапогах Поля, она поднялась на холм к своему коттеджу, схватила лупу, коробку с записями, фотокопиями и диапозитивами и пошлепала назад к дому учителя.

— Я варю кофе, — сообщил Поль. Он убрал со стола и перенес на него свою рабочую лампу из кабинета. Плам разложила содержимое коробки.

— Меня интересуют восемь картин.

— Но у тебя здесь только семь. Шесть диапозитивов и одна фотография, сделанная «Полароидом».

— На фотографии картина в спальне миссис Картерет. А восьмую картину я даже не видела. Она принадлежит той грубиянке из Суффолка, Джорджине Доддз. Но она, несомненно, связана с остальными.

— Я не понял. — Поль взял чайник и долил горячей воды в свежезаваренный кофе.

— Все эти картины связаны между собой, хотя не всегда непосредственно.

Поль застыл с кипящим чайником в руке.

— Каким образом?

Вместо ответа Плам нацарапала такой перечень:

УЛИКИ:

Манера

Восстановленные порывы

Анахронизмы

Идентичность содержания

Поставщики

— Какая из улик самая важная? — Поль налил кофе в желто-полосатые кружки.

— Такая улика, как манера, установленная Британским институтом, относится к разряду очевидных для многих людей. Поэтому там сразу пришли к выводу, что картины, представленные на шести диапозитивах, скорее всего были выполнены одним и тем же человеком.

— Может ли Британский институт доказать это на основании диапозитивов?

— Не в полной мере. Вот почему так важно сравнить картину Синтии с картиной шведа. И как только мы докажем идентичность манер, сразу станет легче заполучить остальные картины для проведения анализа в институте. Хотя я чувствую, что Джорджина Доддз скорее сделает себе харакири, чем пойдет нам навстречу, да и Джиллиан Картерет может отказаться потому, что не в ее интересах развенчивать последнюю из оставшихся у нее картин, она ведь собирается доживать свой век на деньги от ее продажи.

— А другие улики?

— Есть область, где случайностей может быть сколько угодно. Я имею в виду те подделки, которые были продырявлены, а затем восстановлены. Хотя те, кто их фабрикует, редко утруждают себя работой на латаных холстах.

— Значит, если они восстановлены одинаковым образом, это будет еще одной косвенной уликой?

— Да. В институте обнаружили заплаты на картине шведа, картине Коттона, которая в конечном итоге осела у леди Бингер, и картине Питера Клесца из Бостонского музея. Восстановленные дыры упоминаются также в паспортах картин Сюзанны и Синтии.

— Но ты говоришь, что это еще не убедительное доказательство? — Поль сел за стол и отхлебнул из кружки.

— Да, — подтвердила Плам, — но есть еще одна группа косвенных улик, связанных с предметами, которых не существовало во времена создания картины.

— С такими, как телефон на портрете Наполеона? Плам передала ему два диапозитива:

— Видишь эту черную бабочку с желтыми пятнами на картине Синтии?.. А вон тот ярко-желтый тюльпан с оранжевыми кончиками на картине леди Бингер?.. Этой бабочки и того тюльпана не существовало до начала двадцатого века. — Она подняла свою кружку с кофе. — Любой анахронизм можно объяснить бездумной работой реставратора, но если будут представлены дальнейшие доказательства обмана, то такой довод защиты прозвучит неубедительно.

Поль вскинул брови:

— Чем больше совпадений, тем труднее отвертеться. Плам дала ему еще два диапозитива и показала на двух одинаковых мух, изображенных на картинах Сюзанны и Артура Шнайдера.

— Это другой тип видимой связи.

— Дай мне лупу, пожалуйста.

— Поль, обрати внимание на желтую ящерицу с картины Сюзанны. На картине Синтии точно такая же, только зеленая. Так что эти три картины имеют визуальную связь…

Поль вгляделся в диапозитивы.

— Да, это очевидно.

— Теперь посмотри на гусеницу с картины леди Бингер. Она идентична той, что на картине шведа.

— Точно! — С каждой очередной уликой Поль все больше возбуждался. Плам тихо сказала:

— Но я не вижу ничего такого, что непосредственно и наглядно объединяло бы все эти восемь картин. Вот что я собираюсь искать этим вечером. — Она показала на разложенные по столу диапозитивы:

— Четыре из этих картин, включая принадлежащую Джорджине Доддз, вышли из рук Джиллиан Картерет, дальше которой я пойти не могу. Да в этом сейчас и нет смысла. Если я докажу, что ее картины не что иное, как подделки, она все равно сошлется на кого-то, кто продал их ее деду.

— И может оказаться права?

— Нет, если хоть одна из этих красок не появилась только после 1973 года, когда умер ее дед. — Плам подвинула три диапозитива к Полю. — Эти три вышли из Парижа. Картины Артура Шнайдера и леди Бингер приобретены у Монфьюма, а если к нему они попали от Тонона, то это свяжет их с картиной, которую Тонон продал шведу. Таким образом, эти три картины были бы связаны поставщиком из Парижа. Вот что мне нужно доказать. На каком-то этапе мне придется не мытьем, так катаньем заставить Монфьюма признаться, если, конечно, это так на самом деле.

109